ЮРИДИЧЕСКОЕ БЮРО

Общий принцип гражданско-правовой ответственности, установленный ст. 56 ГК РФ, заключается в том, что учредитель (участник)  юридического лица или собственник его имущества не отвечает по обязательствам этого юридического лица, а юридическое лицо не отвечает по обязательствам учредителя (участника) или собственники за исключением случаев, предусмотренных Гражданским кодексов РФ либо учредительными документами. Статьи 87, 96 ГК РФ, ст. 3 Закона об Акционерных обществах  и ст. 3 Закона об ООО («Обществах с ограниченной ответственностью») не устанавливают ответственности участников (акционеров) хозяйственных обществ, определяя, соответственно, что участники общества с ограниченной ответственностью и акционеры акционерного общества не отвечают по обязательствам общества и несут риск убытков, связанных с деятельностью общества, в пределах стоимости внесенных ими вкладов или принадлежащих им акций.

Исключением из общих правил ответственности участников (акционеров) общества по его обязательствам является наличие отношений экономической зависимости между основным и дочерними хозяйственными обществами.

1. Ответственность основного общества по гражданско-правовым обязательствам дочернего общества.

Обеспечивая стабильность предпринимательского оборота, защищая интересы дочернего общества, его кредиторов и акционеров, ГК РФ (п. 2 ст. 105) устанавливает два случая ответственности основного общества (товарищества) по долгам дочернего:

• солидарная ответственность наступает по сделкам, заключена дочерним обществом во исполнение обязательных указаний основного, если это основное общество имеет право давать указания дочернему;
• субсидиарная ответственность применяется, если по вине основного общества наступило банкротство дочернего. Для привлечения к ответственности основного общества в его действиях должен быть обнаружен умысел (п. 3 ст. 6 Закона об АО при определении субъективной стороны применяет конструкцию «заведомо зная..»).

В Постановлении Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части пер-■ой Гражданского кодекса Российской Федерации» указано: основное общество (товарищество) отвечает солидарно с дочерним обществом ) по сделкам, заключенным последним во исполнение обязательных для него указаний основного общества (товарищества), учитывая это, оба юридических лица привлекаются по таким делам в качестве соответчиков в порядке, установленном процессуальным законодательством.

Важным акцентом, сделанным судебной практикой, является ссылка на ст. 105 ГК РФ, предоставляющую право требовать возмещения убытков с основного общества только кредиторам, участникам дочернего общества, а не самому дочернему обществу.

Замечу, что действующее законодательство не определяет, что такое «право давать обязательные указания», не содержит каких-либо требований к процедуре и осуществлению таких обязательных указаний. В настоящее время утратил силу Указ Президента РФ от 27 октября 1993 г. № 1769 «О мерах по обеспечению прав акционеров», в п. 10 которого было определено, что акционер или основное хозяйственное общество не считается имеющим право давать соответствующему акционерному обществу или дочернему ак-ционерному обществу обязательные для него указания, если исполнение таких указаний требует утверждения советом директоров или исполнительным органом соответствующего акционерного общества или дочернего акционерного общества.

Как же понимает современное законодательство право основного общества давать указания дочернему? Является ли это

право основного общества своеобразным изъятием тех или иных полномочий из компетенции органов управления дочернего общества или это соответствующие указания по вопросам «неизъятой» компетенции органов управления дочернего общества, которые становятся обязательными к исполнению?

• Во-первых, представляется, что в силу общего принципа действия юридических лиц во вне через свои органы управления (п. 1 ст. 53 ГК РФ) решения должны быть оформлены и управленческие действия совершены именно от органов дочернего общества, но только после получения на этот предмет обязательных указаний основного. Здесь можно провести аналогию с заключением сделок единоличным исполнительным органом после предварительного одобрения советом директоров по вопросам, требующим такого предварительного одобрения, например, в связи с совершением крупных сделок.
• Во-вторых, очевидно, что эти обязательные указания должны быть обращены именно к единоличному исполнительному органу дочерне го общества, поскольку исполнение каких-либо обязательных указаний коллегиальным органом противоречит сущности коллегиального органа управления юридического лица и здравому смыслу.

Закон об АО (п. 3 ст. 6) устанавливает «особые» условия привлечения к ответственности основного акционерного общества — только в случае наличия специальных положений о праве основного общества давать указания дочернему в договоре или уставе дочернего общества, что существенно затрудняет возможность реализации этой законодательной нормы.

С целью предотвращения возможной ответственности основные общества пытаются скрыть степень своего участия и контроля за деятельностью дочернего; наличие в уставе дочернего обществ или в договоре между основным и дочерним обществами положений о праве основного общества давать какие-либо обязательные указание дочернему — редкое явление для российских холдингов.

Следует отметить, что судебная практика в вопросе применения норм абз. 2 п. 3 ст. 6 Закона об АО противоречива. В одних случаях основное общество привлекается к ответственности исходя из фактической роли в возникновении и исполнении обязательств дочернего общества, явившихся основанием к предъявлению соответствующего иска.

Так, по делу № КГ-А40/2857-98 Федеральным арбитражным судом Московского округа было указано, что ссылка заявителя кассационной жалобы на положения ст. 6 Закона об АО не может служить основанием для освобождения ответчика (основного общества) от солидарной ответственности, поскольку устав дочернего общества хотя «не предусматривает права основного общества давать обязательные указания, однако и не содержит такого запрета». В судебном заседании были, таким образом, доказаны два обстоятельства:

1. преобладающее участие в уставном капитале и тем самым потенциальное право основного общества давать указания дочернему;
2. фактические обстоятельства, подтверждающие, что сделка совершена дочерним обществом во исполнение указаний основного.

Этих обстоятельств, по мнению суда, было достаточно для привлечения основного общества к солидарной ответственности по долгам дочернего.

Представляется, что законодательная норма, предусматривающая необходимость закрепления права основного общества давать обязательные указания дочернему в письменном документе, не учитывает саму природу холдинговых отношений, в основе которых экономическая зависимость дочернего общества и подчиненность его воле основного.

Противоречащее этому выводу решение было принято кассационным судом Федерального арбитражного суда Московского округа от 3 июня 2005 г. (дело № КГ-А40/3973-05) по жалобе ОАО РАО «ЕЭС России» о взыскании с него в качестве солидарного ответчика по иску ОАО «Сибирская угольная энергетическая компания» (далее ОАО СУЭК) по обязательствам дочернего общества ОАО «Сахалинэнерго», которому указом руководителя ОАО РАО «ЕЭС России» были даны письменные указания заключить договор поставки, в последующем не исполненный ОАО СУЭК в части оплаты за поставленную продукцию. Кассационная инстанция, подтвердив в ходе рассмотрения жалобы факты дочерности ОАО «Сахалинэнерго» и его исполнительного органа ОАО «Дальневосточная энергетическая управляющая компания», а также наличия письменного указания ОАО РАО «ЕЭС России», не признала солидарной ответственности ОАО РАО «ЕЭС России» по сделке, совершенной дочерним обществом, на основании ст. 105 ГК РФ и ст. 6 Закона об АО, поскольку в уставе дочернего общества ОАО СУЭК  или в договоре между ним и ОАО РАО «ЕЭС России» не было предусмотрено право основного общества давать указания дочернему.

В удовлетворении исковых требований о привлечении основного общества к солидарной ответственности по сделкам, совершенным дочерними, суды отказывают в случаях, если в материалах дела отсутствуют доказательства наличия фактов совершения этих сделок по указанию основного.

Российская правоприменительная практика не признает для целей привлечения к ответственности основного общества по долгам дочернего наличие косвенного участия, так как, по мнению суда, «само по себе такое участие не позволяет определять принимаемые дочерним обществом решения».

В рассматриваемом Федеральным арбитражным судом Северо-Западного округа деле было также указано, что «не могут служить основанием для признания ответчика дочерним обществом Машиностроительного завода установленные ИМНС служебные отношения между их руководящими работниками, поскольку нахождение отдельных руководителей Механического завода в должностном подчинении генерального директора Машиностроительного завода не предоставляет последнему возможности определять решения, принимаемые указанными руководителями как органами ответчика, а может свидетельствовать лишь об отношениях взаимной зависимости между отдельными должностными лицами».

Таким образом, суд установил неправомерность смешения понятий «холдинговые отношения» и иные отношения экономической зависимости, поскольку данные отношения хотя и близки по содержанию, но различны по правовым последствиям. Этим постановлением также был исключен из мотивировочной части обжалуемого постановления вывод апелляционной инстанции о том, что Механический и Машиностроительный заводы являются взаимозависимыми лицами (ст. 20 НК РФ), как не относящийся к рассматриваемому делу, поскольку правовые основания установления дочерности и возможности привлечения основного общества к солидарной ответственности по сделкам, совершенным во исполнение указаний основного общества, устанавливаются гражданским законодательством.

Важно отметить, что для привлечения основного общества к ответственности по долгам дочернего необязательно, чтобы отношения экономической зависимости и контроля присутствовали стабильно — во всех решениях и сделках. Достаточно установить, что отношения подчинения сложились в определенном случае, в конкретной гражданско-правовой сделке. Правовые последствия такого признания те же, что и при стабильно существующих отношениях.

Верховный Суд, Высший Арбитражный Суд РФ указывали, что взаимоотношения двух хозяйственных обществ могут рассматриваться как взаимоотношения основного и дочернего обществ, в том числе и применительно к конкретной сделке в случаях, когда основное общество (товарищество) имеет возможность определять решения, принимаемые дочерним обществом, либо давать для него указания.

Положение о привлечении основного хозяйственного общества к субсидиарной ответственности по обязательствам дочернего общества три его банкротстве, вызванном виновными действиями основного общества, не противоречит общему принципу, установленному п. 3 ст. 56 ГК РФ об ответственности учредителя (участника) юридического лица, собственника его имущества или других лиц, имеющих право давать обязательные для этого юридического лица указания или иным образом определять его действия, при несостоятельности (банкротстве) этого юридического лица. Аналогичные общие нормы установлены п. 3 ст. 6 Закона об АО и п. 3 ст. 6 Закона об ООО.

При определении возможности привлечения основного общества к ответственности при банкротстве дочернего общества с точки зрения субъективной стороны действий основного общества, вследствие которых наступила несостоятельность дочернего общества, ГК РФ и Закон об ООО оперируют понятием «по вине основного общества», что предполагает возможность как умысла, так и неосторожности, а Закон об АО требует наличия заведомого умысла в действиях основного общества.

Налицо коллизия между нормами Гражданского кодекса РФ и Закона об АО, которая разрешается судебной практикой в пользу применения специальной нормы, установленной Законом об АО.

Вина основного общества за доведение дочернего общества до состояния банкротства определяется по правилам, установленным ст. 401 ГК РФ. Согласно положениям абз. 2 п. 1 этой статьи лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства в условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.

Понятно, что доказать в действиях юридического лица наличие «злого умысла» на практике бывает крайне трудно. Некорректность закона о привлечении основного общества к ответственности по долгам дочернего проявляется также и в том, что фактически, как правило, имеет место целый комплекс причин, в результате которых организация становится банкротом.

Обобщение материалов арбитражной практики по делам о привлечении основного общества к субсидиарной ответственности по долгам дочернего в случае его банкротства по вине основного показывает, что для удовлетворения исковых тебований по данной категории дел истец должен:

1. доказать факт дочерности или наличие права требования к лицу, несущему субсидиарную ответственность;
2. предъявить доказательства, подтверждающие наличие вины в действиях основного общества, результатом которых явилась несостоятельность дочернего общества;
3. обосновать недостаточность имущества у дочернего общества для удовлетворения своих требований.

При этом суды последовательно придерживаются позиции, что право на предъявление своих требований к учредителям в порядке привлечения их к субсидиарной ответственности имеют кредиторы, чьи требования не удовлетворены в полном объеме, в ходе конкурсного производства.

С точки зрения оснований привлечения основного общества к ответственности по долгам дочернего практический интерес представляет случай, когда основное общество по договору реализует полномочия единоличного исполнительного органа дочернего, являясь его управляющей организацией (п. 1 ст. 69 Закона об АО, ст. 42 Закона об ООО).

Должно ли основное общество в этом случае отвечать солидарно по сделкам, совершенным дочерним обществом, ведь все эти сделки совершает от имени дочернего общества само основное, являясь его руководителем?

Представляется, что в этом случае основное общество может быть привлечено к ответственности за убытки, причиненные по его вине дочернему обществу как орган управления юридического лица по правилам, установленным ст.71 Закона об АО, ст.44 Закона об ООО. Нормы, регулирующие деятельность основного общества, как единоличного исполнительного органа дочернего, являются в данном случае специальными  и в силу этого имеют приоритет.

Леонова О.И.